M.Heidegger "Being and time" 39. The Question of the Primordial Totality of Dasein's Structural Whole

Being-in-the-world is a structure which is primordially and constantly whole. In the preceding chapters (Division One, Chapters 2-5) this structure has been elucidated phenomenally as a whole, and also in its constitutive items, though always on this basis. The preliminary glance which we gave to the whole of this phenomenon in the beginning has now lost the emptiness of our first general sketch of it. To be sure, the constitution of the structural whole and its everyday kind of Being, is phenomenally so manifold that it can easily obstruct our looking at the whole as such phenomenologically in a way which is unified. But we may look at it more freely and our unified view of it may be held in readiness more securely if we now raise the question towards which we have been working in our preparatory fundamental analysis of Dasein in general: "how is the totality of that structural whole which we have pointed out to be defined. in an existential-ontological manner?"

Бытие-в-мире есть исходно и постоянно целая структура. В предыдущих главах (I раздел гл. 2-5) она была феноменально прояснена как целое и, все на той же основе, в ее конститутивных моментах. Данный в начале предобзор целости этого феномена утратил теперь пустоту первого общего абриса. Правда, впредь феноменальная многосложность устройства этого структурного целого и его повседневного способа бытия может легко заслонить единый феноменологический взгляд на целое как таковое. Такой взгляд должен однако оставаться тем более свободным и поддерживаться в тем более надежной готовности, что сейчас мы поставим вопрос, к которому стремится вообще подготовительный фундаментальный анализ присутствия: как экзистенциально-онтологически определить целость выявленного структурного целого?

Dasein exists factically. We shall inquire whether existentiality and facticity have an ontological unity, or whether facticity belongs essentially to existentiality. Because Dasein essentially has a state-of-mind belonging to it, Dasein has a kind of Being in which it is brought before itself and becomes disclosed to itself in its thrownness. But thrownness, as a kind of Being, belongs to an entity which in each case is its possibilities, and is them in such a way that it understands itself in these possibilities and in terms of them, projecting itself upon them. Being alongside the ready-to-hand, belongs just as primordially to Being-in-the-world as does Beingwith Others; and Being-in-the-world is in each case for the sake of itself. The Self, however, is proximally and for the most part inauthentic, the they-self. Being-in-the-world is always fallen. Accordingly Dasein's "average everydayness" can be defined as "Being-in-the-world which is falling and disclosed, thrown and projecting, and for which its ownmost potentiality-for-Being is an issue, both in its Being alongside the 'world' and in its Being-with Others".

Присутствие экзистирует фактично. Спрошено об онтологическом единстве экзистенциальности и фактичности, соотв. о сущностной принадлежности этой к той. Присутствие на основе своего сущностно ему принадлежащего расположения имеет способ бытия, в котором оно поставлено перед самим собой и открыто себе в своей брошенности. Брошенность же есть бытийный образ сущего, которое всегда есть сами его возможности, а именно так, что оно понимает себя в них и из них (на них себя бросая).{ Здесь и далее в русском тексте возможно недопoнимание между брошенностью - thrownness и бросанием - projecting. See english above!!} Бытие-в-мире, к которому равноисходно принадлежат и бытие подручного и со-бытие с другими, есть всегда ради самости себя. Но самость ближайшим образом и большей частью несобственна, человеко-самость. Бытие-в-мире всегда уже в падении. Средняя повседневность присутствия может поэтому быть определена как падающе-разомкнутое, брошенно-бросающее бытие-в-мире, для которого в бытии при «мире «и в событии с другими дело идет о его самом своем умении быть.(l’être-au-monde échéant-ouvert, jeté-projetant, pour lequel il y va, en son être auprès du « monde » et en l’être-avec avec autrui, du pouvoir-être le plus propre lui-même.)

Can we succeed in grasping this structural whole of Dasein's everydayness in its totality? Can Dasein's Being be brought out in such a unitary manner that in terms of it the essential equiprimordiality of the structures we have pointed out, as well as their existential possibilities of modification, will become intelligible? Does our present approach via the existential analytic provide us an avenue for arriving at this Being phenomenally?

Удастся ли схватить это структурное целое повседневности присутствия в его целости? Даст ли бытие присутствия выявить себя в таком единстве, чтобы из него стала понятна сущностная равноисходность вскрытых структур вместе с принадлежащими к ним экзистенциальными возможностями модификации? Имеется ли способ достичь этого бытия феноменально на почве теперешнего состояния экзистенциальной аналитики?

To put it negatively, it is beyond question that the totality of the structural whole is not to be reached by building it up out of elements, For this we would need an architect's plan. The Being of Dasein, upon which the structural whole as such is ontologically supported, becomes accessible to us when we look all the way through this whole to a single primordially unitary phenomenon which is already in this whole in such a way that it provides the ontological foundation for each structural item in its structural possibility. Thus we cannot Interpret this 'comprehensively' by a process of gathering up what we have hitherto gained and taking it all together. The question of Dasein's basic existential character is essentially different from that of the Being of something present-athand. Our everyday environmental experiencing [Erfahren], which remains directed both ontically and ontologically towards entities withinthe-world, is not the sort of thing which can present Dasein in an ontically primordial manner for ontological analysis. Similarly our immanent perception of Experiences [Erlebnissen] fails to provide a clue which is ontologically adequate. On the other hand, Dasein's Being is not be to deduced from an idea of man. Does the Interpretation of Dasein which we have hitherto given permit us to infer what Dasein, from its own standpoint, demands as the only appropriate ontico-ontological way of access to itself?  

Негативно стоит вне вопроса: целость структурного целого феноменально недостижима через состраивание элементов. Это потребовало бы строительного плана. Бытие присутствия, онтологически опорное структурное целое как таковое, делается доступно в некоем полном просмотре через это целое глядя на один исходно единый феномен, уже лежащий в целом, так что он онтологически фундирует каждый структурный момент в его структуральной возможности. «Подытоживающая» интерпретация не может потому быть собирательной сводкой прежде добытого. Вопрос об экзистенциальной основочерте присутствия сущностно отличен от вопроса о бытии чего-либо наличного. Повседневный опыт окружающего мира, оставаясь онтически и онтологически направлен на внутримирное сущее, не может онтически исходно подать присутствие для онтологического анализа. Равным образом никакому имманентному восприятию переживаний не хватает онтологически достаточной путеводной нити. С другой стороны, бытие присутствия нельзя дедуцировать из идеи человека. Возможно ли из предыдущей интерпретации присутствия вывести, какого онтически-онтологического подхода к нему оно само от себя требует как единственно адекватного?

An understanding of Being belongs to Dasein's ontological structure. As something that is [Seiend], it is disclosed to itself in its Being. The kind of Being which belongs to this disclosedness is constituted by stateof-mind and understanding. Is there in Dasein an understanding stateof-mind in which Dasein has been disclosed to itself in some distinctive way?

К онтологической структуре присутствия принадлежит бытийная понятливость. Существуя, оно само себе в своем бытии разомкнуто. Способ бытия этой разомкнутости образуют расположение и понимание. Есть ли в присутствии понимающее расположение, в каком оно особым образом разомкнуто себе самому?  

If the existential analytic of Dasein is to retain clarity in principle as to its function in fundamental ontology, then in order to master its provisional task of exhibiting Dasein's Being, it must seek for one of the most farreaching and most primordial possibilities of disclosure—one that lies in Dasein itself. The way of disclosure in which Dasein brings itself before itself must be such that in it Dasein becomes accessible as simplified in a certain manner. With what is thus disclosed, the structural totality of the Being we seek must then come to light in an elemental way.  

Если экзистенциальная аналитика присутствия хочет сберечь принципиальную чистоту своей фундаментально-онтологической функции, то для решения предварительной задачи, выявления бытия сущего, она должна искать одну из обширнейших и исходнейших возможностей размыкания, лежащих в самом присутствии. Способ размыкания, каким присутствие ставит себя перед собой, должен быть таков, чтобы в нем оно само стало доступно в известном упрощении. Вместе с разомкнутым в ней структурная целость искомого бытия должна тогда стихийно выйти на свет.

As a state-of-mind which will satisfy these methodological requirements, the phenemonon of anxiety ['Angst'. While this word has generally been translated as 'anxiety' in the postFreudian psychological literature, it appears as 'dread' in the translations of Kierkegaard and in a number of discussions of Heidegger. In some ways 'uneasiness' or 'malaise' would be more appropriate still.] will be made basic for our analysis. In working out this basic state-of-mind and characterizing ontologically what is disclosed in it as such, we shall take the phenomenon of falling as our point of departure, and distinguish anxiety from the kindred phenomenon of fear, which we have analysed earlier. As one of Dasein's possibilities of Being, anxiety—together with Dasein itself as disclosed in it—provides the phenomenal basis for explicitly grasping Dasein's primordial totality of Being. Dasein's Being reveals itself as care. If we are to work out this basic existential phenomenon, we must distinguish it from phenomena which might be proximally identified with care, such as will, wish, addiction, and urge. [Wille, Wunsch, Hang und Drang.]Care cannot be derived from these, since they themselves are founded upon it.  

Как одно такое удовлетворяющее методическим требованиям расположение в основу анализа кладется феномен ужаса (l’angoisse). Разработка этого основорасположения и онтологическая характеристика размыкаемого в нем как такого отправляется от феномена падения и отграничивает ужас от ранее анализированного родственного феномена страха. Ужас как бытийная возможность присутствия вместе с самим в нем размыкаемым присутствием дает феноменальную почву для эксплицитного схватывания исходной бытийной целости присутствия. Бытие последнего приоткрывается как забота. Онтологическая разработка этого экзистенциального основофеномена требует отграничения от феноменов, ближайшим образом напрашивающихся для отождествления с заботой. Подобные феномены суть воля, желание, влечение и позыв. Забота не может быть дедуцирована из них, потому что они сами в ней фундированы.

Like every ontological analysis, the ontological Interpretation of Dasein as care, with whatever we may gain from such an Interpretation, lies far from what is accessible to the pre-ontological understanding of Being or even to our ontical acquaintance with entities. It'is not surprising that when the common understanding has regard to that with which it has only ontical familiarity, that which is known ontologically seems rather strange to it. In spite of this, even the ontical approach with which we have tried to Interpret Dasein ontologically as care, may appear farfetched and theoretically contrived, to say nothing of the act of violence one might discern in our setting aside the confirmed traditional definition of "man". Accordingly our existential Interpretation of Dasein as care requires pre-ontological confirmation. This lies in demonstrating that no sooner has Dasein expressed anything about itself to itself, than it has already interpreted itself as care(cura), even though it has done so only pre-ontologically.  

Онтологическая интерпретация присутствия как заботы лежит, как всякий онтологический анализ вместе с добытым в нем, вдали от того, что остается доступно доонтологическому пониманию бытия или же онтическому знанию сущего. Что онтологически познанное обычному рассудку на фоне единственно ему онтически известного чуждо, удивлять не должно. Тем не менее уже и онтическая опора предпринятой здесь онтологической интерпретации присутствия qua заботы может показаться притянутой и теоретически измысленной, совсем уж умалчивая о насильственности, какую могут усмотреть в том, что традиционная и выверенная дефиниция человека оказывается исключена. Отсюда нужда в доонтологическом подтверждении экзистенциальной интерпретации присутствия как заботы. Она лежит в том свидетельстве, что присутствие уже рано, едва высказавшись о самом себе, истолковало себя, пускай лишь доонтологически, как заботу (cura). (Потому что все дни его - скорби, и его труды - беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. Еккл.2:23)

The analytic of Dasein, which is proceeding towards the phenomenon of care, is to prepare the way for the problematic of fundamental ontology— the question of the meaning of Being in general. In order that we may turn our glance explicitly upon this in the light of what we have gained, and go beyond the special task of an existentially a priori anthropology, we must look back and get a more penetrating grasp of the phenomena which are most intimately connected with our leading question—the question of Being. These phenomena are those very ways of Being which we have been hitherto explaining: readiness-to-hand and presence-at-hand, as attributes of entities within-the-world whose character is not that of Dasein. Because the ontological problematic of Being has heretofore been' understood primarily in the sense of presence-at-hand ('Reality', 'world-actuality'), while the nature of Dasein's Being has remained ontologically undetermined, we need to discuss the ontological interconnections of care, worldhood, readiness-to-hand, and presence-at-hand (Reality). This will lead to a more precise characterization of the concept of Reality in the context of a discussion of the epistemological questions oriented by this idea which have been raised in realism and idealism.

 Аналитика присутствия, пробивающаяся вперед вплоть до феномена заботы, призвана подготовить фундаментально-онтологическую проблематику, вопрос о смысле бытия вообще. Чтобы от достигнутого направить взгляд отчетливо на это, за рамки особой задачи экзистенциально-априорной антропологии, должны быть ретроспективно еще подробнее схвачены те феномены, которые стоят в теснейшей взаимосвязи с ведущим бытийным вопросом. Это во-первых эксплицированные до сих пор модусы бытия: подручность, наличность, определяющие внутримирное сущее неприсутствиеразмерного характера. Поскольку до сих пор онтологическая проблематика понимала бытие прежде всего в смысле наличности («реальность», «мировая» действительность), а бытие присутствия оставалось онтологически неопределенно, требуется разбор онтологической взаимосвязи заботы, мирности, подручности и наличности (реальности). Это ведет к более строгому определению понятия реальности в контексте обсуждения ориентированных на эту идею теоретико-познавательных постановок вопроса в реализме и идеализме.

Entities are, quite independently of the experience by which they are disclosed, the acquaintance in which they are discovered, and the grasping in which their nature is ascertained. But Being 'is' only in the understanding of those entities to whose Being something like an understanding of Being belongs. Hence Being can be something unconceptualized, but it never completely fails to be understood. In ontological problematics Being and truth have, from time immemorial, been brought, together if not entirely identified. This is evidence that there is a necessary connecton between Being and understanding, even if it may perhaps be hidden in its primordial grounds. If we are to give an adequate preparation for the question of Being, the phenomenon of truth must be ontologically clarified. This will be accomplished in the first instance on the basis of what we have gained in our foregoing Interpretation, in connection with the phenomena of disclosedness and discoveredness, interpretation and assertion.  

Сущее есть независимо от опыта, знания и постижения, какими оно размыкается, открывается и определяется. Но бытие «есть» только в понимании сущего, к чьему бытию принадлежит нечто такое как бытийная понятливость. Бытие может поэтому не быть концептуализировано, но никогда – совершенно не понято. В онтологической проблематике издавна бытие и истину сводили вместе, хотя не отождествляли. Это свидетельствует, хотя в исходных основаниях возможно потаенно, о необходимой взаимосвязи бытия и понятности. Для достаточной подготовки бытийного вопроса требуется поэтому онтологическое прояснение феномена истины. Оно проводится ближайшим образом на почве того, чего предшествующая интерпретация достигла с феноменами разомкнутости и раскрытости, толкования и высказывания.

Thus our preparatory fundamental analysis of Dasein will conclude with the following themes: the basic state-of-mind of anxiety as a distinctive way in which Dasein is disclosed (Section 40); Dasein's Being as care (Section 41); the confirmation of the existential Interpretation of Dasein as care in terms of Dasein's pre-ontological way of interpreting itself (Section 42); Dasein, worldhood, and Reality (Section 43); Dasein, disclosedness, and truth (Section 44).

Заключение подготовительного фундаментального анализа присутствия имеет соответственно темой: основорасположение ужаса как отличительная разомкнутость присутствия (§ 40), бытие присутствия как забота (§ 41), подтверждение экзистенциальной интерпретации присутствия как заботы из доонтологического самоистолкования присутствия (§ 42), присутствие, мирность и реальность (§ 43), присутствие, разомкнутость и истина (§ 44).